Письма к тетеньке - Страница 95

…что Баттенберг… Еще бы! об этом даже циркуляром запрещено. — О немецком принце Баттенберге, посаженном русской дипломатией на престол «освобожденной» Болгарии под именем князя болгарского Александра I, см. справку в прим. к "письму первому". Оживленное обсуждение в прессе 1881 г. болгарских событий вызвало издание специального циркуляра Министерства внутренних дел от 29 апреля 1881 года, который и имеется здесь в виду.

И Каравелова крамолу // Пятой могучей раздавил. — В 1881 г., когда глава партии либералов Петко Каравелов был министром-президентом болгарского кабинета, Баттенберг, опираясь на консервативные элементы правительства, при помощи русского генерала Эрнрота произвел государственный переворот: упразднил конституцию ("Тырновскую"), уволил в отставку Каравелова и заставил его эмигрировать.

Стр. 397. Вот Хлудов, например, — ведь послал же чудовских певчих генералу Черняеву в Сербию… — Московский купец А. И. Хлудов, собиратель древнерусских рукописей и книг, был меценатом известного церковного хора Чудова монастыря в московском Кремле.

Стр. 398. Все на свете мне постыло, //А что мило, будет мило! — «Тетенька» весьма произвольно вспоминает две строки из стихотворения А. С. Пушкина "Если жизнь тебя обманет…": "Настоящее уныло… // Что пройдет, то будет мило".

ПИСЬМА ДЕВЯТОЕ И ДЕСЯТОЕ

...

Впервые, с нумерацией "VI", — журн. "Отечественные записки", 1882, № 2.

В отличие от большинства других «писем» журнального текста, подвергшихся в отдельном издании более или менее механическому расчленению, "февральское письмо" написано так, что и сюжетно, и композиционно оно естественно распадалось на два вполне самостоятельных очерка, которые и получили в дальнейшем наименование писем «девятого» и «десятого». Реальный комментарий устанавливает автобиографичность многих деталей "девятого письма". Рассказанные в нем эпизоды из жизни "одного чистокровнейшего заведения", предназначенного быть "рассадником министров", восходят к сатирически заостренным и обобщенным воспоминаниям о реально виденном и пережитом самим Салтыковым в пору его пребывания в стенах Александровского (бывш. Царскосельского) лицея. Но, конечно, когда Салтыков писал эти страницы, он менее всего думал о своей будущей биографии. Лицейские воспоминания понадобились ему ради иных целей. Он воспользовался ими прежде всего как колоритным материалом для создания одной из наиболее блестящих и острых своих сатир на всю систему школьного образования и воспитания в царской России. Однако сатира на школьное воспитание является, в свою очередь, лишь "смысловой поверхностью", "предметным слоем", в котором при продвижении вглубь вскрывается вся окружающая действительность периода реакции. С неотразимо внушающей силой Салтыков заставлял современного себе читателя видеть в образе «карцера» всю тогдашнюю Россию, в галерее образов школьных воспитателей и руководителей — весь аппарат административно-полицейского контроля и чиновничье-бюрократической опеки абсолютистского государства над народом и обществом; наконец, в изображенной системе школьного воспитания, при которой «оподлялись» как воспитуемые, так и воспитатели, — то, по словам Ленина, "массовое политическое развращение населения, которое производится самодержавием повсюду и постоянно".

Следующее, «десятое», письмо посвящено теме раскрытия окружающей действительности как "жизни без выводов", жизни настолько разорванной и спутанной "современной смутой", что даже обывательский идеал безыдейного благополучия не может быть в ней осуществлен.

Стр. 404. Кустодия — страж (церковнослав. от греч — custodia).

Многие будущие министры (заведение было с тем и основано, чтоб быть рассадником министров) сиживали в этом карцере… — В Александровском (бывш. Царскосельском) лицее, учрежденном, как гласил устав, для "образования юношества, предназначенного к важным частям службы государственной", учились в одно время с Салтыковым "будущие министры": А. В. Головнин (министр просвещения); М. X. Рейтерн (министр финансов); бар. А. П. Николаи (министр просвещения) и, наконец, гр. Д. А. Толстой (министр просвещения, обер-прокурор синода, министр внутренних дел).

В отрочестве я имел неудержимую страсть к стихотворному парению… — В автобиографической записке 1878 г. Салтыков сообщал, что еще в первом классе Лицея "почувствовал решительное влечение к литературе, что и выразилось усиленною стихотворного деятельностью".

…план был: из всех школяров… сделать Катонов. — То есть подготовить государственных деятелей, беспощадных по отношению к политическим противникам самодержавия (по имени государственного деятеля Древнего Рима Катона Старшего).

Стр. 405. …наставники и преподаватели были… изумительные… — Галерея наставников и преподавателей "чистокровнейшего заведения" портретна. Это все лицейские учителя и воспитатели Салтыкова, хотя и охарактеризованные с гротесковыми заострениями. Воспитатель, взятый "из придворных певчих", — это лицейский гувернер Ф. П. Калиныч; немец, "не имевший носа", — преподаватель немецкой словесности де Олива; француз, участвовавший во взятии в 1814 г. Парижа и тем не менее декламировавший; a tous les coeurs bien nes que la patrie est chere"! — преподаватель французской словесности Р.-А. Жилле; другой француз, который "страдал какой-то болезнью", — воспитатель А. Бегень; и далее названы своими именами преподаватели российской словесности П. П. Георгиевский и всеобщей истории И. К. Кайданов.